Два года и несколько месяцев

Когда он только заселился ко мне, то был так очаровательно похож на маленького песчаного медвежонка, странной окраски и странного местожительства. Я не могла надивиться его ящерковым повадкам, его манере закапываться в песок для сна, его "поскакушкам" по песочку и нижним камушкам...

Почти год он прожил в одиночестве, постепенно теряя свою "медвежонковость", и приобретая новые, интересные манеры в поведении. Наверно, ему было очень тоскливо, одному: когда он прожил у нас около полугода, мы стали замечать, что по вечерам он танцует у переднего стекла, и выглядело это так, будто он кого-то высматривает в неведомой застекольной дали...)
И я озаботилась поисками ему пары (в этом месте невольно вспоминаю одну из любимых пословиц моей бабушки:"Заставь дурака Богу молиться - он лоб расшибет..." ).
... вместо пары получилась стая - и девочка там была всего одна, а мальчиков - трое! Двое из дракончиков - одна девочка и один мальчик попали ко мне совсем крохами, и различались сначала только по характеру.
Еще несколько месяцев все было на редкость безоблачно. Пока малышня не выросла, и не стала проявлять интерес к прекрасным "танцам", одному из самых замечательных зрелищ, которые я когда-либо наблюдала вживую или на видео. Возможно, потому, что это были МОИ дракончики, и я относилась к ним как к части своего, личного мира.
Но дракончиков-мальчиков интересовали не только "танцы" с единственной девочкой-дракончиком, а и распределение ролей в схеме их "стаи".
... Драконы стали драться. Но самый первый, самый старший, самый крупный, коричневый Дракончик, практически, всегда выходил победителем, был абсолютным доминантом.
Так прошло еще несколько месяцев. По-разному, при разных обстоятельствах оба красных мальчика-дракончика покинули мой аквариум. И этот мир.
Я была глубоко опечалена, но утешала себя тем, что у меня осталась стабильная, устойчивая в отношениях парочка, счастливая теперь еще и тем, что мешать им отныне никто и никогда не будет.
Однако, несмотря на отсутствие какого-либо стресса, Дракончик все худел и худел. Хотя вроде бы нормально ел. На ноябрьские праздники я раздобыла несколько свеженьких ЖК, полных всяких козявок, которые водрузила в дисплей (плевать на эстетику! главное - здоровье!).
Сразу после того Дракончик, как мне показалось, несколько вернулся в форму. Точнее - сделал пару "шажочков" для возвращения.
Но.
Он все меньше и меньше двигался с "поклевками" вне трехразового ежедневного кормления. Все больше лежал неподвижно у стекла, весь день, ожидая новой кормежки. Но при высыпании корма ел активно, всегда. И по-прежнему каждый вечер летал с девочкой-дракончиком, хотя, очевидно, ему было это все труднее и труднее делать, да и девочка стала очень полненькая, почти как объемная запятая, и ему было уже трудно поддерживать ее, он почти сразу после "взлёта" опускался на песок.
Он перестал закапываться в песок на ночь.
Кроме того, у него были трижды за две недели очень странные припадки, когда он внезапно, сразу после кормежки, чернел и впадал в кому. Но потом отходил, снова шел танцевать, и я более-менее успокоилась, да и припадки больше не возобновлялись...
Я раздобыла (не взирая на сильный денежный дефицит) баночку сухих гранул омега, он очень их любил всегда, принялась его подкармливать.
Но и это не помогло.
Последние две недели, каждый день, его аппетит сокращался. Я подсовывала ему кусочки, гранулки, ведя непримиримую борьбу с остальными обитателями, которые, если я не вставала рядом с "алебардой" в руках - выдергивали гранулки прямо из-под дракончика!... ведя ежедневный счет съеденным им гранулам и "склюнутым" хвостикам артемии... восемь... шесть... четыре... два...
Последние два дня он просто сидел у стекла, слегка вращая глазками и тихо-тихо шевеля жабрами. Очень-очень бледного окраса. Время от времени меняя местоположение. 1-го января, вечером, он пересел близко к пузырьковой актинии (но вне досягаемости ее щупалец!). Спустя полчаса я уже вытаскивала его из-под актинии, почти из-под камня, на котором она сидит, и за ним тянулись огненные черви, очевидно, и затащившие его, ослабевшего, вплотную к своим норам - в надежде на плотный ужин.
Однако, когда я взяла его за хвостик, он моментально расправил "ирокез", из последних силёнок являя свой протест...
... пересадила его в самп. В отсек с пенником. Там нет сильного течения, и нет падальщиков. Он сидел там тихо, параллельно смотровому стеклу, жабры все так же слегка шевелились и глазки время от времени поворачивались в мою сторону. Я постоянно проверяла - как он там, вдруг все-таки отживеет, ну вдруг, ну бывают же...
... он, видимо, последними неимоверными усилиями, развернулся к смотровому стеклу и так и остался в таком положении, вглядываясь уже неподвижными глазками в тот мир, который всегда так интересовал его...
Я не смогла вытащить его оттуда сразу - я по-дурацки надеялась, вдруг он оживет, как при тех припадках, и мне всю ночь снилось, что он живой, живой, живой...
Но утром его глазки стали мутными, трупик я вытащила и утилизировала.
Всё закончилось.
У меня осталась только маленькая, толстенькая девочка-дракончик, которая в последние дни уже почти не подходила к дракончику, уже не способному "покатать" ее. Заметила ли она его отсутствие - не знаю.
PS Может быть, кто-то скажет, что у меня страсть к написанию рыбных эпитафий. Пусть скажет, мне все равно. Я не могла это не написать, я очень его любила.
В моей памяти он навсегда останется таким: